Князь Константин Романов у деревни Щукино юнкеров гонял

В следующем году исполнится 165 лет со дня рождения автора многих русских романсов, который подписывал свои стихотворения инициалами К.Р. За этими буквами стоит имя великого князя Константина Константиновича Романова (1858-1915).

Поэт, переводчик, драматург, внук императора Николая Первого, в начале прошлого века он не раз бывал на Ходынском военном поле в Щукине, которое в 1922 году переименовали в Октябрьское… Восстановить события 115-летней давности «СЗ» помогла Лада Малышева, сотрудник отдела нестационарного обслуживания ЦБ №224, участник проекта библиотек СЗАО «Прочти район».

Главный начальник военно-учебных заведений 

«Оделся в конногвардейскую форму, и поехали на Ходынку в лагерь Тверского училища» — эту запись великий князь сделал в своём дневнике в понедельник 3 августа (по старому стилю 21 июля) 1908 года.

Летний лагерь Тверского кавалерийского училища размещался в юго-западной части Ходынского военного поля, за Окружной железной дорогой, в районе нынешней улицы Маршала Рыбалко.

— Его высочество приезжал сюда по долгу службы, — говорит Лада Малышева. — С 1900 года приказом по военному ведомству он занимал пост главного начальника военно-учебных заведений Российской империи.

В тот день Константин Константинович прибыл на Ходынское поле прямо с Николаевского вокзала. Юнкера встречали его верхом, выстроившись на плацу.

«Училище — полуэскадрон — было в конном строю, неподалёку от своего лагеря, — фиксирует князь в дневнике. — Мне …подвели верховых лошадей. Смотрел ученье и прыганье через препятствия».

К броду за две версты 

На плацу юнкера отрабатывали фигурную езду, преодоление препятствий, владение шашкой и пикой, вольтижировку. А вот своего стрельбища на Ходынке у Тверского училища не было. Тренировать точность и кучность попаданий юнкера ходили к соседям – в лагеря Алексеевского военного училища, ближе к Всехсвятской роще.

В программу кавалерийских училищ входило и плавание. Причём не только обычное, но и в полной амуниции, а иногда — совместно с лошадью. Во второй половине дня К.Р. и исполняющему обязанности начальника училища полковнику Дмитрию Алексеевичу Кучину подали коляску. Вместе со штаб-ротмистром Куприяновым они поехали за две версты, к броду вблизи деревни Щукино, чтобы посмотреть, как юнкера освоили технику переправы вплавь.

— Брод у деревни Щукино находился в районе нынешнего Строгинского моста, и он как нельзя лучше подходил для обучения и тренировки: один берег пологий, другой крутой, река неширокая, — говорит Малышева.

В лагерь возвращались с песнями 

В тот день юнкера отрабатывали преодоление реки на лошадях. При переходе вброд главное для всадников – держаться строго друг за другом, чтобы конь не ступил в сторону. А переправа вплавь уже с самого начала предполагает, что здесь глубоко и всем придётся плыть. По инструкции, пока под копытами есть дно, всадник сидит верхом. Когда становится глубже, надо соскользнуть в воду и плыть рядом, одной рукой держась за гриву, а другой подгребая.

Вперёд пускали самых смелых и опытных лошадей. Тех, что упрямились, вводили в воду последними. Если животное вырывалось и начинало уплывать в сторону, за ним никто не гнался, чтобы не нарушать построение и не терять темп. За отбившимися конями возвращались позже, ловили их и переправляли в сопровождении двух-трёх человек, плывущих по бокам. С переправой у Щукина юнкера справились на отлично. Обратно в лагерь возвращались с песнями.

«Выпил чаю с офицерами. Когда уезжал в Москву, всё училище провожало меня в конном строю через Ходынское поле до казачьих казарм», — записал князь в дневнике.

Храм для солдат и офицеров 

Сегодня о летнем лагере Тверского кавалерийского училища напоминает храм Иконы Божией Матери «Скоропослушница» на Ходынском поле. Его, сначала деревянный, построили в 1897 году для солдат и офицеров, находящихся на излечении в расположенном там же военном госпитале.

Позже церковь расширилась, появилась каменная пристройка, сюда начали ходить юнкера из расположенных рядом летних лагерей. В 1965 году 5-я улица Октябрьского Поля, на которой стоит храм, была переименована в честь маршала бронетанковых войск Павла Рыбалко – в начале своей военной карьеры, кстати, тоже кавалериста.